Новгород. Изменения во внешнем и внутреннем виде храмов
Архитектура Восточной Европы. Средние века > Архитектура Новгородской земли XII — начала XIII в.
Церковь Спаса на Нередице близ Новгорода, 1198 г. Общий вид с юго-востока
Новгород. Церковь Петра и Павла на Сииичьей горе, 1185—1190 гг. Общий вид с юго-востока
Старая Ладога. Церковь Георгия, не позднее 1180-х годов. Общий вид с запада
Выше указывалось что шестистолпие Ивановского собора сближает его с постройками первой половины XII в. Действительно, позднее, начиная с 1170-х годов, шестистолпные храмы уступают свое место меньшим по размерам четырехстолпным с одним куполом, тремя апсидами и позакомарным покрытием.
Такие храмы, примерами которых могут служить не сохранившая своего верха церковь Благовещения на Мячине близ Новгорода (1179), церкви Георгия в Старой Ладоге (не позднее 1180-х годов), Успения там же (год постройки неизвестен), Петра и Павла на Синичьей горе (1185—1190), в Новгороде, церковь Спаса на Нередице (1198) близ Новгорода, а также сохранившиеся лишь в своих нижних частях церкви апостола Фомы на Мячине там же (1195 —1196), в Кирилловом монастыре на Нелезене там же (1196, мастер Коров Яковлевич), Преображения в Старой Руссе (1198) и стоящая на грани следующего столетия Ильинская церковь на Славне в Новгороде (1198—1202), также не дают ничего нового в отношении строительной техники.
Церкви XII в.
1 — Старая Ладога. Церковь Георгия (план на уровне хор); 2 — Новгород. Церковь Петра и Павла на Синичьей горе (план)
1 — Старая Ладога. Церковь Георгия (план на уровне хор); 2 — Новгород. Церковь Петра и Павла на Синичьей горе (план)
Уменьшение основного объема этих храмов на одно членение с запада заставило сдвинуть столбы и опирающийся на них купол к востоку. Этим достигалось, с одной стороны, правильное распределение площади между алтарем (апсиды и восточная треть основной части) и собственно церковью, а с другой, — уравновешенная композиция боковых фасадов, где узкая восточная треть вместе с апсидами уравновешивается широкой западной третью.
Этот прием применялся и в других местных школах русской архитектуры XII в., в частности, во владимирской (церковь Покрова на Нерли). Точно так же и новое для новгородской архитектуры устройство хор в этих церквах повторяло то, что можно было видеть в некоторых постройках середины столетия в других русских городах (Петропавловская церковь в Смоленске, собор Евфросиньевского монастыря в Полоцке).
Это новое, заключавшееся в превращении угловых частей хор в закрытые помещения, из которых одно, а иногда и оба, вмещали маленькие приделы — домашние церкви заказчиков, характерно для времени, когда строительство церквей все более и более велось на частные средства и когда заказчик — епископ, боярин или состоявший на жалованьи у Новгорода князь, строя церковь для сограждан, выделял в ней уголок для себя.
Церковь Спаса на Нередице близ Новгорода: поперечный разрез, южный фасад, план
В то же время превращение западной пары столбов выше уровня пола хор в углы внутренних стен, отделяющих приделы от церкви, сильно изменило внутренний вид церкви, казавшейся в силу этого гораздо меньше и более простой. В том же направлении, хотя в меньшей степени, изменился и внешний вид храмов. Уменьшение размеров зданий, сокращение числа повторяющихся элементов, разная ширина отдельных прясел стен, еще большая аритмичность размещения окон, отсутствие ниш на фасаде и самая простая форма проемов сделали их еще более простыми, безыскусственными и интимными, чем даже собор Ивановского монастыря, но композиция зданий и их формы остались, по существу, прежними.
Церковь Спаса на Нередице близ Новгорода (внутренний вид)
До 1941 г. Спасо-Нередицкая церковь сохраняла свои фрески лучше, чем какая-либо другая средневековая постройка, и позволяла с наибольшей полнотой судить о свойственных древней Руси приемах синтеза архитектуры и монументальной живописи.
Фрески древнерусских церквей помимо их дидактической и художественной ценности были и важным элементом архитектуры интерьера, участвовавшим, наряду с архитектурными формами, пропорциями и особенностями освещения, в создании общего впечатления. Размещение фресок подчинялось осям внутреннего пространства и очертаниям отдельных участков стен и сводов. На главной оси Спасо-Нередицкой церкви размещались симметричные композиции: на западной стене — "Страшный суд", а в средней апсиде — фигура Богоматери (в конхе), "Евхаристия" и два ряда фигур святых (ниже). Поперечной оси здания были подчинены фрески средних третей боковых стен, включая и многофигурные композиции. При этом фрески на стенах церкви располагались такими же горизонтальными полосами (регистрами), как и фрески апсид, что связывало всю роспись в одно целое.
Одиночные стоячие фигуры, изображенные на столбах, как бы подчеркивали высоту последних, а подпружные арки были заполнены поясными изображениями в медальонах. В барабане и куполе размещалась композиция "Вознесение"; главная фигура ее вписывалась в окружность купола, нижние фигуры создавали один ритмический ряд с окнами барабана, а средние связывали верхнюю часть с низом. Относительная плоскостность изображений, отсутствие в них линейной и воздушной перспективы, пейзажных и архитектурных фонов, замененных темно-синей поверхностью стен, также способствовали связи живописи с архитектурой. Живопись не уничтожала зрительно стен и сводов, не превращала их в иллюзорное, написанное пространство, но смотрелась вместе с ними, как обработка их поверхности.
Псков. Собор Мирожского монастыря, до 1156 г.: план, поперечный разрез, западный фасад (реконструкция)
Внутри западная часть Спасо-Нередицкой и других названных выше церквей напоминала аналогичную часть Спасского собора псковского Мирожского монастыря (построен до 1156 г.) — представителя менее распространенного в Новгородской земле типа бесстолпного крестообразного храма. Эти храмы связывают с именем архиепископа Нифонта, построившего Мирожский собор и подобную ему Климентовскую церковь в Старой Ладоге (1153 г.), и считают этот тип принесенным в Новгородскую землю извне заказчиком-греком. Не отрицая возможности этого, следует отметить, однако, что такой тип здания был удобен для решения некоторых задач, возникших в это время перед новгородскими зодчими: структура этих зданий была простой, цилиндрические своды опирались непосредственно на стены без промежуточных элементов вроде подпружных арок, объем таких не имеющих внутренних столбов построек невелик. В соборе Мирожского монастыря на 1 м2 полезной площади пола приходится около 12 м3 объема т.е. меньше, чем в Спасо-Нередицкой и подобных ей церквах, строители которых, желая избежать приземистости внутренних пропорций собора Ивановского монастыря и устроить приделы на хорах, увеличили их высоту и довели указанный объемный коэффициент до 16 м3.
Не удивительно, что подобные постройки возводились в разных странах, особенно в христианских, где крестообразная композиция оправдывалась и религиозной символикой. На Руси, и в частности, в Новгороде, вероятно, строились крестообразные в плане деревянные храмы.
С другой стороны, определенные недостатки таких зданий — недостаточно хорошая видимость и слышимость богослужения для посетителей, стоящих в концах поперечной ветви крестообразного объема, невозможность расширения полезной площади храма за счет западных угловых пристроек, занятых приделами, и неизбежность намокания стен крестообразной части возле примыкающих к ним кровель угловых пристроек — препятствовали распространению этого типа в древнерусской каменной архитектуре.
Псков. Собор Мирожского монастыря. Общий вид с севера
Внешний вид собора Мирожского монастыря (в его первоначальном состоянии) с разными высотами крестообразной части и угловых пристроек, различием западных, покрытых по закомарам, и восточных, являющихся боковыми апсидами, пристроек, с восточной ветвью креста, переходящей непосредственно в среднюю апсиду, казался более живописным, чем у построек типа Спаса на Нередице, менее строгим и более близким человеку, более интимным, чему особенно способствовала малая высота угловых пристроек.